Муж ругал жену
за неправильно приготовленный ужин. И за царапину на машине. Справедливо, в сущности, ругал. Курицу гадкую она купила и ещё недоварила ее. И с машиной - надо внимательнее быть. Только он купил ей эту машину, и нате вам! Царапина. И ещё он ругал ее за потраченные на платье деньги. Зачем ещё одно платье? Он даже не замечал, что ругал жену - он просто говорил то, что думает. Справедливо. И не обзывался ведь; просто говорил. Ругал. И сынишку ругал за велосипедик, который тот оставил на пути; убери немедленно! И за то, что сын медленно ест. И за то, что он вертится. И ругал ещё за то, что он ногами болтает. Но не замечал, что ругает - он просто говорил. Замечания говорил. Потому что привык так говорить; уже не замечал ни интонации своей, ни впивчивости, ни раздражительности. И мальчик сказал печально и тихо: «ты меня не любишь». Не спросил, не обвинил - просто отметил факт. Ты меня не любишь.
Отец посмотрел на жену; она молчала грустно. Он понял, что за весь вечер она не сказала ни слова. Только он говорил. Говорил и говорил. И сынишка за весь вечер сказал немного. Побольше, чем жена, но немного. Четыре слова. « Ты меня не любишь».
А он их любил! Больше жизни он их любил! Но привычная ругань и попреки так затмили любовь и нежность, что их словно уже и не было. Они увяли, как цветы в прокуренной комнате. В тихой комнате, где он говорил один. Упрекал, критиковал, насмехался, высказывал мнение своё, приводил примеры, старался задеть побольнее. Может, и не старался - но так выходило. Так всегда получается, когда ругаешь кого-то.
И он замолчал. Стало тихо. А потом он стал обнимать своих и целовать. Молча. И глаза прятать, отводить, чтобы они не заметили, что он вот-вот заплачет. Хотя чего плакать-то? Ведь все хорошо. Уже все хорошо. И все рядом. Иногда надо просто замолчать на минуту - и любовь вернётся. Вернётся уже от дверей, в которые чуть не ушла навсегда...
Кирьянова А.
